слились с праздно гуляющими людьми.
Даже хорошо, что костюмчики сейчас у нас были магазинные — привлекали меньше внимания. Опять же, испортить не жалко. А то я как представлял суммы, что уходили у аристократии на портных, так содрогался. Все же ментально я еще не был богатым князем, хотя и пытался его играть.
«Теперь мы идем в отель, Андрюша», — я недобро улыбнулся. — «Нам с вами предстоит долгий и увлекательный разговор с моим секретарем».
«Мне готовить тазик с бетоном?» — огорошил шуткой атташе.
«Извольте пояснить, на каком это спецкурсе Аудиториума учат столь витиеватым развлечениям?»
«Я сейчас серьезно, ваше сиятельство», — тон Столыпина действительно стал строгим. — «Если Никита замешан в донесениях, если, не дай Бог, успел что-то передать... Вы же понимаете, что арестовывать его здесь некому? Придется от него избавиться. Чтобы не брать грех на душу, можно лишить его воли, подвергнуть серьезному ментальному воздействию и... Например, посадить на поезд до Империи, и там его уже встретят нужные люди. Я бы мог отправиться с ним сам, но не хочу бросать вас в Белграде».
Экий ты кровожадный, Андрей Васильич! То в бетон ножками, то изнасиловать ментально... Можно было, например, просто его загипнотизировать и в состоянии блаженного перевезти в Белград. А там, например, сдать в посольство — пусть вызывают конвой и шевелятся. Впрочем, Столыпину было виднее. Правда, порой мне его взгляд на вещи казался излишне уж трагичным.
Впрочем, может, он был и прав...
Мы как раз зашли в отель и не успели сделать даже пяти шагов, как к нам бросилась Вера. Младшая секретарша была бледна как лен, прическа растрепалась, а ошалевшие глаза выдавали отчаяние.
— Ваше сиятельство! Николай Петрович! Андрей Васильевич! Беда!
От такого напора эмоций я остановился и схватил Веру за плечи.
— Что случилось? Вера?
Девушка была в ужасе. И только сейчас я заметил, что манжеты ее белой рубашки были в чем-то красном...
— Никита! Никита...
— Да что с ним? — Столыпин немного грубовато встряхнул ее, но сейчас так было нужно. Девчонка была вне себя от страха. — Успокойся!
— Никиту отравили, — шепнула она и разрыдалась.
Глава 25
Проклятье! Опоздали...
Вера все рыдала и рыдала, от нее ничего нельзя было добиться. Я уже подумывал о том, чтобы долбануть ее ментально — мне сейчас нужен был свидетель в трезвом уме. Но на счастье из-за стойки в нашу сторону уже направлялся консьерж Бранко.
— Ваше сиятельство, ваше благородие, — он быстро кивнул каждому из нас, продемонстрировав знание верных обращений к русской аристократии. — Прошу следовать за мной.
— Конечно.
Столыпин взял за плечи рыдающую Веру. Секретарша совсем расклеилась. Но был и плюс — она позволяла себя вести и даже не думала сопротивляться. Мы пересекли холл, и консьерж распахнул перед нами дверь в служебный коридор.
— Нам лучше обсудить все у меня в кабинете, — пояснил он. — Не возражаете?
Я отрицательно мотнул головой. Бранко отворил перед нами нужную дверь и пропустил всех вперед. Мы оказались в небольшом, но уютном кабинете. Шкаф с книгами и папками, большой письменный стол с несколькими телефонами, два монитора компьютера, множество каких-то гроссбухов. Но нашлось место и гостям: диванчик на две персоны, пара кресел и чайный столик.
— Прошу, располагайтесь, — Бранко взглянул на Веру, покачал головой и направился к письменному столу. Вытащив из ящика какую-то склянку с жидкостью, он накапал немного в стакан, плеснул воды и протянул Вере.
— Госпожа Козлова, примите это, пожалуйста. Вам станет легче.
Секретарша уставилась невидящими глазами на стакан. Столыпину пришлось помочь ей. Он осторожно вложил лекарство в ее руку и поднес к губам.
— Пей, пей моя хорошая. Так нужно.
Она послушно допила лекарство до дна. Видимо, это было подобие корвалола или валерьянки — очень резкий медицинский запах. Андрей забрал пустой стакан из ее рук и поставил на стол.
Мне было странно видеть столь бурную реакцию Веры. Нет, девчонка она еще молоденькая, но всегда отличалась сдержанностью. А тут такое. Что же она увидела?
— Все произошло у нее на глазах, — пояснил консьерж. — Точнее, на глазах у всего ресторана. Господа Сидоров и Козлова пришли на ланч. Но только они заняли столик, официант еще даже не успел принести господам меню, как внезапно у вашего секретаря хлынула кровь горлом. Ужасное зрелище.
— Почему вы решили, что это отравление? — спросил Столыпин. — И где сейчас Никита? Он вообще жив?
— Господин Сидоров сейчас в госпитале. К счастью, карета скорой помощи приехала почти мгновенно. Прибывшие врачи заподозрили отравление. Госпожа Козлова уверяла, что у него ни на что нет аллергии и никаких специфических средств ваш секретарь не использовал. Разумеется, медики не могли понять, что это за яд, поэтому вкололи ему лошадиную